Неточные совпадения
Базаров ушел, а Аркадием овладело радостное чувство. Сладко засыпать
в родимом доме, на знакомой постели, под одеялом, над которым трудились любимые руки, быть может руки нянюшки, те ласковые, добрые и неутомимые руки. Аркадий вспомнил Егоровну, и вздохнул, и пожелал ей
царствия небесного… О себе он не молился.
Я еще понимаю, что дело о Холостове затянули на десять лет и вытащили решение
в тот момент, когда Холостова уже нельзя было никуда сослать, кроме
царствия небесного…
И воистину верно, что когда люди эту мысль поймут, то настанет для них
царствие небесное уже не
в мечте, а
в самом деле».
И без того уж знаю, что
царствия небесного в полноте не достигну (ибо не двинулась же по слову моему гора, значит, не очень-то вере моей там верят, и не очень уж большая награда меня на том свете ждет), для чего же я еще сверх того и безо всякой уже пользы кожу с себя дам содрать?
«Страшна казнь, тобою выдуманная, человече! — сказал Бог. — Пусть будет все так, как ты сказал, но и ты сиди вечно там на коне своем, и не будет тебе
царствия небесного, покамест ты будешь сидеть там на коне своем!» И то все так сбылось, как было сказано: и доныне стоит на Карпате на коне дивный рыцарь, и видит, как
в бездонном провале грызут мертвецы мертвеца, и чует, как лежащий под землею мертвец растет, гложет
в страшных муках свои кости и страшно трясет всю землю…»
— Послушай, Никита Романыч, ведь ты меня забыл, а я помню тебя еще маленького. Отец твой покойный жил со мной рука
в руку, душа
в душу. Умер он,
царствие ему
небесное; некому остеречь тебя, некому тебе совета подать, а не завидна твоя доля, видит бог, не завидна! Коли поедешь
в Слободу, пропал ты, князь, с головою пропал.
— Отче Иоанн! Разрешите милостиво сомнение моё: недавно здесь скопцов осудили судом
в Сибирь, а
в евангелии сказано: «И суть скопцы, иже исказиша сами себя
царствия ради
небесного», — объясните неразумному мне — как же это: они —
царствия небесного ищут, а их
в Сибирь?
— Мир душевный и покой только
в единении с господом находим и нигде же кроме. Надо жить просто, с доверием ко благости господа, надо жить по-детски, а по-детски и значит по-божьи. Спаситель наш был дитя сердцем, любил детей и сказал о них: «Таковых бо есть
царствие небесное».
— Так без погребения и покинули. Поп-то к отвалу только приехал… Ну, добрые люди похоронят. А вот Степушки жаль… Помнишь, парень, который
в огневице лежал. Не успел оклематься [Оклематься — поправиться. (Прим. Д.Н.Мамина-Сибиряка.)] к отвалу… Плачет, когда провожал. Что будешь делать: кому уж какой предел на роду написан, тот и будет. От пределу не уйдешь!.. Вон шестерых, сказывают, вытащили утопленников… Ох-хо-хо!
Царствие им
небесное! Не затем, поди, шли, чтобы головушку загубить…
И когда-то,
царствие небесное, жив был дядя мой, Дмитрий Филатыч, всё, бывало, за товаром ездил то
в Москву, то
в Крым.
Оставь обычай свой.
Дай мне ответ по правде:
в Углич ты
На розыск тот посылан с Шуйским был,
Дай мне ответ — и
царствием небеснымМне поклянись: убит иль нет Димитрий?
В это время и приехал к нам
в гостиницу этот человек,
царствие ему
небесное. Что? Странно вам, что я крещусь? Нет, вы не думайте: я к ночи
в господа бога очень верую. Днем, правда, впопыхах и
в пьянстве, забываю его, моего благодетеля.
Правда, с тех пор как дядько —
царствие ему
небесное! — убухался с пьяных глаз
в омут, стал я сам хозяином и деньжонки-таки стали заглядывать
в мои карманы…
— Как ты думаешь, Иуда, — сказал он однажды снисходительно, — кто из нас, Петр или я, будет первым возле Христа
в его
небесном царствии?
— Руководительша, — начал Иона и засопел от ненависти к голому, — с зубами лежит, помирает, к утру кончится. А насчет
Царствия — это вы верно. Для кой-кого его и нету.
В Небесное Царствие в срамном виде без штанов не войдешь. Так ли я говорю?
—
Царствие Небесное,
Царствие Небесное, — дрожащим голосом пробормотал он, — панихидку, панихидку отслужу
в Орешневе.
Но искание Бога, приуготовление себя, раскрытие
в себе божественного совершается человеческим усилием, которого ожидает от нас Бог, — «
Царствие Божие силою нудится» [Точнее: «Царство Божие нудится»;
в совр. переводе «Царство
Небесное силою берется» (Мф. 11:12).].
Как связанная не с субстанциальностью, но модальностью человеческого существа, как плод первородного греха, нравственность вообще не представляет собой вершины, абсолютной грани, она преодолима, ибо святость, хотя
в себя и включает «делание заповедей», но сама находится уже «по ту сторону добра и зла»; также и дети, состояние которых, по слову Спасителя, является живой нормой
Царствия Божия [«Если не обратитесь и не будете как дети, не войдете
в Царство
Небесное» (Мф. 18:3).], свободны от уз нравственности.
Дети
в своем мышлении являются выше или ниже логического разума, но во всяком случае вне его, и тем не менее сам воплотившийся Логос мира указал
в них норму совершенного бытия, «ибо им принадлежит
Царствие Божие» [Точнее: «ибо таковых есть Царство
Небесное» (Мф. 19:14).
Повелел Спаситель — вам, врагам, прощати,
Пойдем же мы
в царствие тесною дорогой,
Цари и князи, богаты и нищи,
Всех ты, наш родитель, зовешь к своей пище,
Придет пора-время — все к тебе слетимся,
На тебя, наш пастырь, тогда наглядимся,
От пакостна тела борют здесь нас страсти,
Ты, Господь всесильный, дай нам не отпасти,
Дай ты, царь
небесный, веру и надежду,
Одень наши души
в небесны одежды,
В путь узкий, прискорбный идем — помогай нам!
— Да, и со мною так было: отец мой
в городе лавчонку имел и меня к этому же промыслу приучал, а я всё рожи по стенам чертил, — он меня, покойник, за это и драл, дай ему бог
царствие небесное.
— Я напротив этого не спорю. А все эксплоатация еще больше прежнего. Тогда попы говорили: «Работай, надрывайся, тебе за это будет
царствие небесное!» Ну, а
в царствие-то это мало кто уж верил. А сейчас ораторы говорят: «Работай, надрывайся, будет тебе за это социализм». А что мне с твоего социализму? Я надорвусь, — много мне будет радости, что внуки мои его дождутся?
Троица Святая, — мое вам почтение»; а
в богословском классе другая история: один после обеда благодарит, «яко насытил земных благ», и просит не лишить и «
небесного царствия», а ему из толпы кричат: «Свинья! нажрался, да еще
в царство
небесное просишься».
— Померла, померла! — пробормотал он. — Вчера сороковины справил. Заложило бок, —
в неделю свернулась,
царствие ей
небесное!.. Померла, померла Татьяна!